Еще добрая служанка, она же бывшая няня настоящего Акселя, поведала мне, что есть в семье еще один член — сестра Акке, Лия. Ей девятнадцать, несколько лет назад у нее пробудился дар, и в восемнадцать лет девушка поступила в магический университет. Акке говорит, Астра была в бешенстве, когда отец отказался оплачивать учебу Лии в самом элитном и престижном магическом учебном заведении для знатных баронских семей, где обучение стоило сто пятьдесят тысяч крон в месяц. Где, хотелось бы мне знать, Филип должен был столько денег доставать ради того, чтобы потешить самолюбие своей женушки? В итоге Лия пошла учиться в менее престижное заведение — за пятьдесят тысяч в месяц — где обучались не очень богатые бароны и нетитулованные маги — богатые или бедные, не важно, без знатного рода за спиной в элитный университет попасть было нельзя.
Вычитаем все эти расходы: на остальные нужды семьи остаются сущие копейки…
Я чуть со стыда не сгорел за Ульбергов, когда Бирла сказала мне, что она ведет хозяйство бесплатно, потому что Ульбергам нечем ей платить. Они предлагали служанке уйти, но та осталась, потому что больше половины жизни провела, прислуживая Ульбергам. Погибший на судне слуга остался в семье по той же причине. То был старик, который еще при деде Акселя работал, и идти ему было некуда. А Ульберги даже не отправились искать его тело, если от него что-то осталось, чтобы похоронить достойно верного слугу…
Прокручивая в голове все эти мысли, я сидел за прилавком книжного магазина семьи Ульбергов. Да, они владели книжным магазином. Только толку от этого было чуть: прибыли едва хватало, чтобы покрыть расходы на содержание торгового помещения. Книжное дело было прикрытием для Ульбергов. Так же, как и грузоперевозки.
Акке рассказал мне, что после того, как род обнищал, у них особо не было вариантов, кроме как бороться за выживание всеми возможными способами. Когда был жив прежний глава рода, отец Филипа, он не терял надежды возродить свой дом, но у него не получилось придумать, как это сделать. Уже после его смерти Ульберги схватились, как утопающий за соломинку, за предложение Нильсонов подключиться к подпольному алкогольному бизнесу.
Да-да, вы верно поняли: в Альхене около десяти лет назад ввели «сухой» закон. К тому времени, от процветания Ульбергов и так уже не осталось и следа, так что они ничего не потеряли.
Нильсоны тоже всегда были «алкогольными» дельцами: до «сухого» закона род торговал дорогущими хмельными напитками: коньяк, вино, виски. После запрета алкоголя Нильсонам пришлось переоборудовать винный завод под завод по производству виноградного сока. Но все это была фикция, разумеется. Хитрожопые Нильсоны стали делать свою хмельную влагу в подполье, благо никто не заставил вырубать виноградные сады, никто не отобрал обширные поля с зерном.
Нильсоны предложили Ульбергам стать шестерками в их крупной игре, и те согласились — деваться некуда, решили Ульберги, концы с концами никак не сводились, есть хотелось, а нищета вплотную приблизилась к воротам некогда богатого рода и настойчиво стучала в них.
В общем, Нильсоны делали алкоголь, Ульберги — перевозили и продавали его. То есть были просто посредниками.
Грузоперевозки — прикрытие, чтобы иметь возможность официально перевозить алкоголь с фермы Нильсонов в город. Книжный магазин — прикрытие, чтобы иметь возможность тайно продавать запрещенные напитки. Продавать куда дороже, чем до запрета. Продавать тем, у кого водились деньги.
И вот сижу я сейчас в этом самом «прикрытии».
Магазин вполне уютный, хоть небольшой и скромный по обстановке. Светлые, мягкие тона. Сотни томов, эстетично подпирающих длинные полки. Все это наводит мысли о благопристойности, стремлении к знаниям, высоких идеалах. Но на деле все эти тома — бессмысленная макулатура, никому не нужные пылесборники. Обманка, чтобы заработать бабло (что за слово такое, вовек его не знал, а тут так и лезет на язык!).
Утром, не успел я продрать сонные глаза (просиживание до трех ночи в интернете в поисках информации не прошло даром), как меня растолкала Бирла: отец зовет. Филип отправил меня в магазин, сказал, что был звонок от Нильсонов. Человек от них должен привезти некоторое количество бутылок алкоголя — для самых важных клиентов. Что там Нильсоны сказали клиентам, которые в этом месяце останутся без бухла, я понятия не имею. Акке объяснил, что все переговоры с богатыми клиентами ведут исключительно Нильсоны — это привилегия. А какие могут быть привилегии у обнищавшего и всеми презираемого рода? В общем, дело — дрянь: Нильсоны поставляли алкоголь раза три в месяц. Все-таки заниматься производством этой продукции в подпольных условиях, и делать это масштабно, не так-то просто. Поэтому производство было довольно ограниченным. Но прибыль все равно была колоссальной — за счет того, что стоили все эти коньяки и вина баснословных денег. Да, торговля была направлена исключительно на состоятельные слои населения.
В этом месяце все эти мажоры останутся без бухла. И как Нильсоны собрались решать эту проблему, я не в курсе. А у Ульбергов — значит, и у меня тоже — проблема куда существеннее. Как нам, чтоб его, достать денег для покрытия долга⁇! Я пока не придумал. Но я буду не я, если не решу этот вопрос в ближайшее время!
Не меньше меня тревожил вопрос, связанный с магией. В этом мире она пробуждалась в одаренных лет в пятнадцать-шестнадцать, но бывали исключения — дар мог «спать» в одаренном до самого его совершеннолетия. Когда у Акселя он не пробудился и в восемнадцать, я так понимаю, Филип пришел в бешенство. Еще бы, дела и так идут из рук вон плохо, а тут еще и наследник рода оказался «пустым». Нищеброд-баронет без дара — зашибись просто, куда я угодил.
Магия в этом мире была трёх категорий или видов: боевая, ментальная и стихийная.
Кстати говоря, узнал я от Бирлы и Акке о магии, которой были наделены члены моей новой семьи. Филип был средненького уровня телекинетиком. Телекинез относился к ментальной магии. Астра и Акке — водные маги. Тоже не особенно сильные. Да, еще один интересный момент — зачастую в семье рождались маги с одинаковым даром.
Красиво переливающиеся висюльки над дверью магазина тренькнули, и дверь распахнулась, впуская внутрь запах дождя. Да, погодка сегодня не очень, а я хотел прогуляться, чтобы поближе познакомиться с новым миром.
В магазин вошла… Кая. И я этому еще удивляюсь?
Вчера эта девица ушла ни с чем от меня. Она жаждала быть посвященной в мою тайну, но что я мог сказать ей? Я из другого мира, детка? Не хватало еще в дурку загреметь. В общем, нахальная графиня отступила — но только на время. И я это прекрасно понимал. Она еще попытается схватить меня за горло.
— Доброе утро, самозванец. — Змея под маской милашки улыбнулась мне, обнажая ровный белый ряд зубов. — Как спалось? Или не спится из-за осознания того, что обманом завладел чужим лицом и жизнью?
— А что, у Нильсонов какие-то проблемы? — невозмутимо поинтересовался я. — Графская дочь на побегушках?
— Отец хотел отправить только слугу, — продолжала улыбаться Кая, ничуть не сердясь из-за моей наглости, — но мне так не терпелось вновь взглянуть в глаза лжецу, что я уговорила его разрешить мне тоже явиться сюда. Ты подумал о моих вчерашних словах?
— Детка, — я наклонился через прилавок, — если моя память восстановится, я, так и быть, поделюсь с тобой тайной случившегося. А пока — не обессудь… Если хочешь — беги, рассказывай всем про мое самозванство.
Я не верил, что она сделает это. И именно по этой причине так бессовестно кидался словами.
— Я подожду, когда ты созреешь… но как же мне к тебе обращаться? Называть тебя именем Акселя — значит, позволить тебе считать себя выигравшим. Ну уж нет. Буду называть тебя… Акс.
— Как хочешь, детка, — равнодушно пожал я плечами. — Товар принесла?
Кая вытащила смартфон (оказывается, это второе название телефона. Или вид телефона? Да ну их, эти их технологии, мозги сломаешь, пытаясь их все запомнить) и что-то там настрочила. Спустя пару минут в магазин вошел рослый мужик в темном костюме с коротко стрижеными волосами и переливающимися под рукавами пиджака буграми мышц. Он положил черный объемистый чемодан передо мной на прилавок. Откинув крышку, я увидел внутри ровно десять бутылок с коричневатой жидкостью.