Конечно, же это была игра, что понимали они оба. Однако эти правила игры были придуманы не ими, и приходилось их соблюдать. Она делала вид, что глубоко сожалеет о своем поступке, а он делал вид, что верит ей.
- Что вы такое говорите, ваше сиятельство? – Сабуров вскочил со своего места, словно удивленный этими словами. – Вы поступили совершенно правильно, что все нам рассказали. Этой девочке не место в какой-то там захудалой клинике. Род Сабуровых предоставит ей самых лучших докторов, самые превосходные условия. Из этого невзрачного камня будет создано настоящее сокровище, бриллиант.
В руках князя появился бокал с красным вином, которое тут же было предложено его гостье.
- Прошу вас, попробуйте этот напиток. Вам нужно успокоиться…
Женщина взяла бокал. Сначала чуть пригубила вино, а потом сделал глубокий глоток.
- А что будет с тем юношей… с братом этой девочки? Надеюсь, вы не причините ему вреда?
Голос у нее дрогнул, на что сразу же обратил внимание хозяин кабинета. Такая женщина вряд ли будет беспокоиться о каком-то там никому неинтересном пацане. Значит, дело было не просто в жалости или запоздалом милосердии.
И тут Сабуров плюнул на все условности и громко расхохотался.
- Ха-ха-ха-ха! Какое коварство, ваше сиятельство! – он с нескрываемым восхищением смотрел на нее. – Вы соблазнили этого мальчишку, а потом продали нам его с сестрой! Ха-ха-ха-ха! И только не надо этих оскорбленных взглядов! Я нисколько не обвиняю вас, а скорее хвалю. Вы чрезвычайно расчетливая молодая особа, которая точно знает, чего она хочет от этой жизни. При этом вы готовы на все.
Она, и правда, строила из себя грубо оскорбленную невинность. То бледнела, то краснела. Глаза метали молнии, глубоко дышала, словно ей никак не хватало воздуха. Но, наконец, и она сдалась, и отбросила, ставшие теперь не нужными, фальшивые маски.
- Да, да, я знаю чего хочу от этой жизни, и готова ради этого на все. Вы же прекрасно знаете, какова была моя жизнь рядом с пьяницей-мужем и деспотом-свекром. У монашек жизнь и то была светлее и радостнее. Этот старый дурак меня чуть не за служанку держал, - и столько искренней ненависти было в ее голосе при упоминании старого князя Голицына, что Сабуров аж присвистнул от удивления. – А когда эти два урода отправились в ад, их родственнички хотят меня обобрать и оставить без гроша в кармане. Ведь, поэтому я пришла к вам. Надеюсь, вы помните, что обещали мне помочь?
Сабуров неопределенно махнул рукой. Мол, он все помнит.
- Мое слово – камень. Обещал, значит, сделаю. Ты получишь титул и большую долю наследства княжеского рода. Никто тебя не троне, будешь жить в свое удовольствие. А если хочешь большего…
Его рука коснулась женской шеи и медленно заскользила вниз, к белоснежной ложбинке, виднеющейся в лифе платья.
- Хочу, ваше сиятельство, - тут же жадно отозвалась княжна, развернувшись к хозяину кабинета. – Хочу большего…, всего... Хочу, чтобы эти твари-родственнички сдохли, чтобы долго мучились перед смертью. Я все им припомню, каждое оскорбление, каждую усмешку… Хочу, чтобы они у меня в ногах валялись, пощады просили.
Неопределенно хмыкая, мужчина мял женскую грудь, явно не собираясь этим ограничиваться.
- Вы ведь поможете бедной вдове, которая готова отблагодарить своего спасителя, - княжна, облизывая губы, запрокинул голову. – Готова на все…
Хороша чертовка, не отнять. Сабуров рыкнул, и двумя руками разодрал ворот платья, освобождая молочно белые полушария…
Глава 25. Яма становится ещё глубже
Столица. Резиденция князей Сабуровых
Одна из старейших усадеб, жемчужина имперского барокко, занимала почти целый квартал, ограниченный чёткими линиями проспектов Благоверного князя Владимира и Его Высокопревосходительства генерал-губернатора Сахалинского губернаторства И. П. Столыпина. Комплекс величественных зданий неизменно украшали мраморная колоннада, величественные широкие лестницы с уставшими на дыбы львами. По белоснежным стенам вились причудливые каменные узоры, превращая их в произведение искусства и притягивая взоры прохожих.
Кабинет князя Сабурова, как и всё комнаты и залы резиденции, отличался монументальными размерами, более преличествующими самому государю-императору, а не одному из своих подданых. Высоченые потолки, гигантский письменный стол, ростовые окна, всё здесь «работало» на подавление вошедшего, на его превращение в незаметную песчинку, готовя тем самым гостя к встрече с хозяином кабинета.
-... Садись, Алексей.
Сабуров-старший пристально разглядывал только что вошедшего в кабинет сына. Это была их первая встреча за последние пол года, с момента отправки последнего в ссылку.
-Ты изменился. Повзрослел... наконец. Пусть это станет для тебя хорошим уроком, а главное последним уроком.
Сын напоминал каменную статую. Сидел на самом краешке кресла с идеально прямой спиной. Голова смотрела прямо, подбородок чуть вздёрнут, глаза широко раскрыты. Посмотреть, так идеальный сын, верный своему отцу и семье, готовый исполнить любое указание старшего.
-Ты должен знать, что этот урок стоил нашему роду немалых потерь, – князь многозначительно качнул головой, давая понять, что они, и правда, понесли серьезный ущерб. – Мне пришлось пойти на значительные уступки в наших делах на Дальнем Востоке. Это был очень болезненный удар, сын, который ещё долго будет откликаться на благосостоянии нашего рода. Если будет ещё один такой удар, то...
Алексей поклонился, благодаря отца.
-Отец, я усвоил урок. Такого больше не повторится, – парень с серьёзным видов снова склонил голову. - Можешь мне верить. Я понял, что своими опрометчивыми поступками поставил под угрозы положение семьи. Моему поведению не было прощения. Ещё раз прошу прощения, отец, у тебя и всего рода. Я всё осознал.
Опустил голову.
-Прости.
У Сабурова-старшего потеплело в глазах. Кажется, впервые за много-много лет его сын повёл себя, как взрослый ответственный человек, как будущий князь Сабуров. Как же долго он ждал этого, как надеялся услышать эти слова, как молил об этом Бога. Мужчина, чувствуя вставший ком в груди, сделал вид, что ему что-то попало в глаз. Смахнул слезу и вновь посмотрел на сына.
-Ты прощён, сын, – твёрдо произнёс он, положил руку ему на плечо и сжал его. Лишние слова тут ни к чему. Наконец-то, у него появился настоящий наследник, а не тот разгильдяй, с ветром в голове, чтобы до этого. – Я тоже должен тебе кое-что сказать...
Сабуров ненадолго замолчал. Решение посвятить сына в подробности готовящегося заговора только пришло ему в голову. Слишком уж он расчувствовался, что вроде бы было ему и не свойственно.
-Грядут очень большие дела, Алексей, после которых наш род наконец-то займёт своё истинное положение.
Все-таки в последний момент князь сдержался и ограничился общими словами. Осторожность взяла верх. Ведь, слишком многое поставлено на карту. После неудавшегося заговора обычно искореняли весь род, разрушали розовую усадьбу, землю там посыпали солью, а родовое имя вычеркивали их всех имперских книг. Страшное наказание. Ты предаешь не только будущие поколения, но и всё прошлые.
-Раз ты усвоил свою ошибку, Алексей, должен усвоить и следующее. Как будущий князь Сабуров, ты должен всегда доводить свои дела до конца. Любые – мелкие, большие, важные или неважные. Ничего не должно оставаться незавершённым. Это есть альфа и омега могущества нашего рода.
-Да, отец.
Парень уважительно кивнул.
-Только к чему ты это мне говоришь?
Алексей недоуменно развёл руками. Не понимал все-таки о шла речь. О каком деле он мог забыть? Что такого важного?
-Не забыл ещё фамилию Мирский?
При звуке этой фамилии парень тут же вскинул голову и впился в отца глазами. Сразу было видно, что ничего не забыл. Очень хорошо помнил.
-Не забыл, отец. Очень хорошо помню, – непроизвольно щелкнул зубами при это, словно пёс при виде висевшей рядом кости с куском мяса. – Это из-за него все случилось. Из-за этого уро...